РУКОПИСЬ, НАЙДЕННАЯ НА ПЕПЕЛИЩЕ...

Автор А. ТОВМАСЯН

Есть нечто таинственно-трогательное и запретное в дневниках давно ушедших от нас вместе со своей эпохой людей. С высоты своего просвещенного времени мы с долей превосходства и определенной снисходительности листаем пожелтевшие страницы, улыбаемся искренней наивности лица, поверяющего бумаге личное. И неспособного разобраться в общественном. В ходе истории, таком, на наш сегодняшний взгляд, очевидном. . . Не надо задирать носа. Время пока еще не подобралось к нашим дневникам.

Документальная повесть "Дневник шушинки" Саркиса Кантарджяна создана на основе дневника его двоюродной бабушки по материнской линии Надежды Саркисовны Шакарян (1862-1921гг.). Толстая тетрадь в коленкоровом переплете (пропавшая вместе с имуществом в марте 1920-го, в дни армянского погрома в Шуши) была обнаружена в 1955г. в руинах сгоревшего дома. Потом бульдозеры азербайджанцев разровняли землю (полагая, что вместе с развалинами и историю - тоже) и построили там стандартные пятиэтажки. Но "рукописи (все-таки) не горят". По крайней мере некоторые. Саркис Левонович, внучатый племянник Надежды, с помощью ее уцелевшего дневника развернул интересное повествование об одной русско-армянской семье с необычной судьбой.

Автор - доктор экономических наук, профессор написал множество научных трудов, пособий, статей. Рецензируемая повесть - это третье обращение Кантарджяна к литературному жанру после книги воспоминаний "Я выбираю вас" (2005г.) и романа "Разные судьбы. Хроника жизни одной семьи" (2006г.). В повести также дана хроника семьи шушинки Надежды Шакарян и костромича Алексея Ивановича Шарова, познакомившихся в 1888 году в Петербурге, куда Надежда приехала учиться на провизора.

Судя по дневнику, супруги жили счастливо и умерли, как говорится, в один день. Насчет дня, конечно, преувеличение. Надежда на несколько лет пережила Алексея, но эти 3 года не принесли ей утешения. Мир без супруга опустел, и она забросила свой дневник, в последних страницах которого есть такие строки: "Любовь иррациональна. Любви не надо учиться и тем более нельзя учить. Она, пока есть, и непрестанна, и постоянна. Момент, когда двое совершенно чужих людей вдруг обнаружили, что разделявшая их стена рухнула, становится для них и самым волнующим, и самым прекрасным в жизни".
Автор деликатно раскрывает посредством цитат из дневника, как родилась и окрепла любовь молодых людей, как отнеслись к ней родители в Костроме и Шуши. Объясняет, что математик Алексей был шифровальщиком, работавшим в российской контрразведке, и Надежда, сопровождавшая мужа по работе в Лондоне (9 лет) , также стала контрразведчицей, впоследствии они действовали в Баку с мужем против английской разведки. Подробностей этой деятельности Кантарджян не приводит, потому что в дневнике об этом ни слова. Можно лишь утверждать, что ничем броско-киношным (стрельба, погони, драки) супруги не занимались. Они собирали информацию. Так, в разгар I Мировой войны в России возникла острая нехватка сахара, хлеба, керосина и др. Товары таинственно исчезали с рынка. Комиссия военной разведки (в нее вошел и Алексей) выяснила, к примеру, что треть годового (!) производства рафинада (около 30 млн пудов) сосредоточена у границы с Персией, в Туркестане. Оттуда сахар контрабандой переправляют за кордон. В контрабанде подозревали еврейских промышленников. Отчет о полугодовой деятельности комиссии А. Шаров лично сдал начальству в феврале 1917.

Самодержавие вскоре пало, пришли временщики, выгородившие "сахарных" махинаторов и банкиров. Более того, в марте начались аресты разведчиков. Взяли и Алексея, осудили. Умер он в тюрьме в декабре 1917-го, уже при большевиках. А Надежду арестовали сразу, как только в Тифлис пришла советская власть. И расстреляли с клеймом бывшей сотрудницы разведки. Позже их объявили даже английскими шпионами (в 1937) , так отблагодарив за верность России.

Повесть "Дневник шушинки" гораздо шире своего названия. И взаимоотношения супругов вовсе не главное в ней. В ткань повести введено множество исторических документальных материалов об истории Шуши, Арцаха, армянских погромах в Баку и Шуши в 1905 году (цитаты из книги Павла Шехтмана "Пламя древних пожаров"). Внимательный читатель найдет, к примеру, много параллелей между февралями в Баку (1905г.) и Сумгаите (1988). И тогда, и сейчас насильники орудовали 3 дня. И тогда, и сейчас полиция не препятствовала погромам. А власти (губернатор Баку Накашидзе и генсек Горбачев) делали вид, что ничего серьезного не произошло. Вот только Накашидзе вскоре встретил бомбу-мстителя из "Дашнакцутюн", а Горбачев продолжает читать лекции и учить мир демократии и гуманизму.
Любопытно, что и тогда пресса (Российское телеграфное агентство устами корреспондента из Баку) пыталась взвалить вину на армян, но посыпались многочисленные возмущенные опровержения, в том числе и из мусульманских источников.

В повести приведены также цитаты из книги известного итальянского журналиста и дипломата Луиджи Виллари "Огонь и меч на Кавказе", изданной в Лондоне в 1906 году. В них содержится правдивый анализ нефтяного фактора на Кавказе, причин гонений на армян со стороны царского правительства. Нельзя не выделить и главное экономическое последствие армянских погромов в Баку в 1905 году. Пожары на нефтепромыслах принесли России (полагавшей наказать руками мусульман прореволюционно настроенных армян) колоссальные убытки. Нефтяная промышленность в сущности рухнула, и Россия навсегда потеряла мировое лидерство в нефтедобыче, к радости треста Рокфеллера "Стандарт ойл".

... В шушинском доме Шакарянов и у других армян прислуживали выходцы из близлежащих татарских деревень. В марте 1920 года они первыми вломились в хозяйские дома, разграбили все имущество и подожгли здания. Чтобы армяне не вернулись. Но дневник не сгорел, уцелел в руинах.

А в мае 1992 года армяне вернулись. Навсегда.

"Голос Армении"
4 декабря 2007